... Вряд ли это можно записать на счет недостатков собрания: речь идет не об отдельных мастерах сказки, а о сказочной традиции, где все равны и все являются ее представителями. Есть в этом известный демократизм. Но для современного читателя, который привык видеть за сказкой конкретного ее исполнителя, одного текста мало. В ХХ веке в Сибири было «открыто» немало отличных сказочников: Н. Винокурова, Ф. Аксаментов, А. Чирошник, Е. Сороковиков-Магай, Д. Асламов и др. Раньше их было, конечно, еще больше (так, известная писательница Е. Авдеева донесла до нас известие о «старинном сказочнике» Терентьиче — семидесятилетнем ночном стороже из Иркутска). Здесь сложились разные «сказочные манеры». Так, замечательный знаток сибирских сказок М. К. Азадовский считал возможным говорить о школе бродячих сказочников, зарабатывавших себе на жизнь рассказыванием сказок и стремившихся поэтому к «забористости» и занимательности изложения. Естественно, что и от Красноярского сборника читатель будет ожидать встречи с яркими индивидуальностями, представителями разных творческих манер. Для этого наш сборник дает немного. Такой яркой индивидуальностью был, несомненно, Степан Шарин (заметим, что в Предисловии В. Булгаков указывает: он записал от С. Шарина сказки №№ 1–11 и 14–18; в сборнике это оказались №№ 25–35 и 38–42). Пытливый читатель разглядит и черты разных творческих манер: распространенный в Сибири тип сказочника-балагура отразился в сказке «Об Идолище и о Иване, царском сыне» (2, 29), рассказанной очень подробно, с «накручиванием» трудных задач. Но, конечно, данных о сказочниках не хватает. О некоторых сказано до обидного мало. Мы узнаём о некой крестьянской девице Татьяне К-вой из села Монастырское. У нее был богатый и разнообразный репертуар, но ничего об этой сказочнице мы сказать не можем. Пусть читатель удовлетворится тем, что в Красноярском сборнике немало превосходных сказок, кем-то рассказанных. Он обратит, несомненно, внимание на блистательно рассказанную сказку «Иван крестьянский сын» (1, 36), или на сказку «Кузнечонок» (59), рассказанную безвестной сказочницей из местечка Пустынное. В одном читатель сомневаться не может: сказки обнаруживают в большинстве своем прекрасную сохранность традиционной стилистики, со всеми привычными «сказочными формулами».

Для фольклориста и любителя фольклора всегда важно качество записи. Не секрет, что в знаменитом собрании «Народных русских сказок А. Н. Афанасьева» многие тексты правлены, а в не менее знаменитом собрании Д. Садовникова «Сказки и предания Самарского края» многие тексты кем-то сообщены, т. е. пересказаны, а не записаны в точности. Опять-таки, если от записей былин требовалась абсолютная точность, что привело к известному «языковому натурализму», т. е. к стремлению передать текст со всеми его фонетическими особенностями...