... Прошло несколько минут, ничего не было ни слышно, ни видно. Стрелок побледнел, гневный царь повелел заковать стрелка в цепи, как вдруг раздались пред дворцом и пальба и стрельба, царь и придворные на крыльцо побежали: не четыре реки вытекали, а с правой и с левой руки шли полки, со знаменами строем, отдавали честь боем; все красой удивляло, войска такого и у царя не бывало. Царь не верил глазам. «Нет тут ошибки; это полки невидимки», — молвил бессчастный стрелок. «Пусть же прогонят врагов, чтоб силы противной не осталось следов».
Стрелок махнул платком — воины налево кругом; марш походный заиграл; поднялся туман, полки вскачь летят, а очистился туман — как и не было их. Позвали стрелка к обеду, в царскую беседу, и расспрашивал царь о Мурзе невидимке. Лишь обед начался, за второй сменой блюд весть пришла, что неприятель бежит, наголову разбит, татары от города, как птицы от холода, в страхе летели, шатры опустели. Царь стрелка благодарил, дочери объявил, что нашел ей жениха. Миловзора, услышав, смутилась, покраснела, в лице изменилась, слезки из глаз побежали, жемчугом падали, алмазом сверкали. Стрелок сам не свой, что-то шептал про себя... Бросились придворные слезки подбирать, все алмазы да жемчуги! Миловзора рассмеялась и руку стрелку подала. Сама она — радость, в глазах ее — ласка...
Тут пир начался, и кончилась сказка.