... Патом, кароче сказать, радила ана в етим сталбе, принесла сына, и стала ана дворника просить: «Пажалуста, удевай куда-набидь, сынок, уташши ево, штобы уж гибла я адна». — «Ну да грех же будет», — дворник говарит. «А лутче мы сделам так: разломам ету башню, — дворник савет дает ей, — сделаем акошко пабольше и уйди ты савсем, все равно тибе живой не быть; как муж приедет — иди брадяжить с сыном». Решился дворник. Ну, так што памог ей оттуль вытти, и пашла ана с богом страмсвовать из етова столба. Ну и ушла ана, можно сказать. Ну и муж ие приехал домой. «Што же, ушла брадяжить твая жана». Ну и насказал про ие бох знат чо: «Не мог я ие и в тамнице ударжать».

Идет ана с мальчишком, а мальчишко растет у ей не по дням, а прямо по часам. Вот мальчишка идет дарогой и нашол ленточки. Зади матери бежал, и нашол клубочик ленточкох, и как ленточки ети паднял, так пречуствовал в сибе бальшую силу. И дагонят, дастигает мать, хвастат: «Мама, мама, я вот ленточки нашол!» — «Брось, дитетко, ане с каким-набидь волшебным орошены». Мальчишку ленточки жалко бросить. Он их спрятал, скрыл от матери. «Бросил ленточки?» — «Бросил, мама, бросил, нету у меня их».

Вот приходют ане в город, мать сибе и думат: «А все равно, я безвинно, беспричинно папала», — и нанематца ана к афицеру в услужение. Афицер был холастой и так што стали ане, как муж с жаной жить. Всё равно ана решилась на то. Вот несколько времени ане живут тут, етаму афицеру не надо етова мальчишка. Он замечат, што он не прастово роду: «Паслушай, мая дорогая, што я тибе скажу. Чей у тибя етот мальчишка? — спрашиват. — Мужева прижитки или чей он у тебя?» Ана ему аткрылась всёй душой: «Етот мальчишка у меня от чиновника и просто ат цаловка он у меня завёлса, не от худых дел». — «Он же тибе не сын будет, ты ево изведи лутче!» Как ни хатела ана сына извести, все-таки сомустил он ие, решилась изводить. «А каким же путем мы ево пахитим?» — «А вот, грит, ты захварай», — учит мать афицер. Вот захварала мать. Мальчишко всё коло матери. А он уж стал такой, как багатырь. Ленточки ети ему памагают. «Пасылай ево в лес, а у нас белай медведь в лесу есь, очинь сердитай, и ты ево заставляй малака от мудведицы принести, ана ево разорвет». — «Вот, Ваня, падой мудведицу мне, говарят, лутче будет ат малока». Ваня бирёт туезок, надеват винтовочку, и идет с радосью в лес мудведицу искать. Как Ваня пашол по лесу, видит: белая мудведица стаит и с трём мудвежонкам. Снимат Ваня с сибя винтовочку, и намечат на мудведицу. Мудведица воскрикнула человеческим голасом: «Што удумываш, прахожай человек? Чем бить меня, ты бы лутче с уваженьем папрасил у меня малака.

Я знаю, што тибе от меня малака нужно. Садись, да падой меня дабром». Ваня уселса, да падоил. Падоил Ваня мудведицу и стал, поблагодарил. И ана ему говарит: «Вот, падарю я ишо тебя гля запасу дитишшом сваим, он тибе во времени гадитца»...