... Отворяется комната: кисет, трубка, табак, огниво — все. Накурился он трубки. «Эх, говорит, как бы теперь отдохнуть». Отдохнул.

А в этом доме девиц было три: две девицы да одна приехала. Одна бежит за ним: «Чужестранный казачок, говорит, что же, приехал, не поздоровался, уехал — не простился! Воротись, я тебе гостинчика дам. На тебе рубашку. Хоть какая беда будет, никто тебе ничего не сделает». Поехал он дальше. Другая бежит: «Чужестранный казачок, воротись, я тебе дам гостинчик». Она дала ему саблю. Он поехал. Третья бежит. «Чужестранный казачок, на тебе кисет». Он говорит: «Что же, что кисет. Как бы в нем деньги были». Она говорит: «Тряхни кисет-то». Он тряхнул, деньги посыпались.

Он скорее подбирать да опять в кисет. Поехал. Она ему говорит: «У тебя жена будет, ты ей не хвались».

Он ехал, ехал — город стоит, где сам царь живет, там где ни ступишь — деньги давай. Возле этого города ворота, солдат стоит возле них. Вот и кричит этот казак-то: «Расчищай самую хорошую комнату коня ставить». Солдат говорит: «Кто это кричит? Казак оборванный?» Казак слез с коня, как зачал его валять... Солдат пошел к отцу, рассказал ему, как казак его бил. Расчистили комнату, поставил он коня. Солдат с отцом три дня не пил, не ел, все деньги считал от казака. А он говорит: «Где вам счесть! Сам царь ваш не сочтет, запрягай мне тройку лошадей». Он выехал в поле да и начал трясти деньги — полон воз натряс. У него ось сломалась. Увидали деньги — кто хватает их, кто идет к царю докладывать. Доложили ему. Сейчас казака перевенчали на царской дочери.

А за нее царевич сватался: «Выдай, говорит, царь, свою дочь за меня, а то я тебя в плен возьму, а твоего казака в мелкие кусочки изрублю». Вот царь говорит казаку: «Как быть?» — «И, батюшка, не бойся, чего боишься». Царевич гонит четыре полка. А казак взял саблю, кисет и рубашку. Вышел против-царевича, не столько саблей бьет, сколько конем топчет. Всех их перемял, перебил. Царевич опять говорит: «Царь, выдай за меня дочь». Царь говорит: «Как быть?» — «И, батюшка, чего боишься». Казак опять вышел на царевича — все войско перебил.

Царевич погнал сорок сороков полков. «Выдай, говорит, дочь свою за меня, а то тебя в плен возьму, а казака твоего в мелкие кусочки изрублю». Казак говорит: «Давай еще сорок полков перебьем». Он взял рубашку, саблю и кисет — стал их бить, и этих всех перебил. Он там бьется, а его жена присылает за ним домой. А он говорит: «Как так! Жена не принимала, а теперь принимать хочет». Приехал домой. Она стала допрашиваться: «Как это тебе Бог дал?» Она напоила его пьяным — он взял да и сказал ей. Она взяла и рубашку, и кисет, и саблю; взяла призвала мастеров, чтоб, говорит, рубашку, кисет и саблю сделать к свету. Они сделали к свету. Она положила на место, а те, его-то, передала-царевичу.